Кэтрин Харт - Пламя любви [Ночное пламя]

Солнце уже стояло в зените, когда речка, которая сужалась все больше и больше, неожиданно оборвалась. Ее просто больше не существовало.» А как же я буду без нее ориентироваться? «— с отчаянием подумала Пламя. Кроме того, вместе с рекой исчезли и деревья. Перед ней лежала широкая, покрытая густой травой прерия. Пламя понимала, что, выйдя на эту равнину, она сразу же станет хорошо видна любому, кто будет проходить или проезжать мимо. В прерии совершенно негде было спрятаться ни от врагов, ни от преследователей. Но и возвращаться назад она тоже не могла. У нее был только один выбор — продолжать свой путь.

Однако уже ближе к вечеру удача покинула Пламя. Сначала ее душой овладело какое-то неясное чувство беспокойства, которое вскоре переросло в озноб, прокатившийся вдоль всего ее позвоночника. Сколько бы она ни оглядывалась назад, ей не удавалось определить, что именно вызвало у нее это беспокойство. Напряжение нарастало все больше и больше. Пламя села на землю и заплакала. Она так устала! Зачем ей все это? Почему она была настолько глупа, что осмелилась подумать, что сможет пешком преодолеть расстояние в десятки миль — по диким местам, практически без еды и абсолютно без защиты? Ее изможденный мозг отказывался принимать те доводы, которые она приводила в оправдание своего побега. Ее ослабленное голодное тело стремилось только к отдыху, еде и комфорту.

По сравнению с тем положением, в котором она оказалась, жизнь в поселке шайенов казалась ей сейчас чуть ли не раем, а разлука с Ночным Ястребом была совершенно невыносима. С каждым днем она все больше и больше скучала по нему, стремилась к нему всей душой, любила его все сильнее и сильнее. Мысли о нем занимали все ее время. Она бы отдала все, чтобы снова увидеть его мужественное лицо! Как она жалела о том, что покинула эти защищавшие ее мужественные руки! Если бы у нее еще оставались силы, чтобы вернуться в поселок, она бы не колебалась ни минуты и повернула назад. Но Пламя была уверена в обратном — в том, что никогда не найдет деревню самостоятельно.

Оцепенев от усталости, он подтянула ноги. Еще один шаг, и после этого еще один… Ее мысли сосредоточились лишь на том, чтобы поставить один грязный рваный мокасин впереди другого, а затем поменять их местами.» Эти мокасины уже совсем не защищают мои горящие ноги «, — подумала она. Ее платье находилось не в лучшем состоянии: оно было потрепано и в нескольких местах здорово разорвано. Ее волосы грязными прядями спадали ей на плечи, обнаженные руки и ноги были сильно поцарапаны, как, впрочем, и лицо, которое сильно обгорело и болело.

В конце — концов Пламя поняла, что больше не может идти. Девушка просто остановилась и тяжело повалилась в росшую у ее ног высокую траву. Затем она села и бездумно уставилась на заходящее солнце, так сильно жалея себя, как не делала никогда в своей жизни. Даже когда ее похитили, она не чувствовала себя столь измученной, эмоционально опустошенной и обессиленной. Слезы безысходности потекли по ее грязным щекам, оставляя за собой два длинных следа.

И когда ее воспаленный мозг распознал звук копыт, она не сумела найти силы даже для того, чтобы подняться. Ее дрожащие ноги просто подвернулись, когда она сделала слабую попытку встать. Они больше не подчинялись ее командам удерживать вес ее собственного тела. Страх сковал ее члены, сердце готово было выпрыгнуть из груди. Девушка смогла лишь поднять голову. Ее огромные глаза расширились еще больше, когда она увидела быстро приближающихся к ней индейских воинов. Ее тело беспомощно задрожало в ожидании приговора, слезы с новой силой потекли по щекам.

Хотя соленые слезы и застилали ее взор, Пламя узнала Ночного Ястреба. Облегчение и отчаяние смешались в ее душе с непередаваемой радостью в тот миг, когда ее взгляд сосредоточился на дорогих ей чертах — чертах, которые теперь застыли бронзовой маской жесткого неодобрения и гнева.

Он остановил своего коня прямо над ней. Так он и сидел — молча глядя на нее сверху вниз, — пока она не опустила глаза, не в силах больше выдержать ярость и презрение его темных глаз. Казалось, прошла вечность — ни один из воинов не проронил ни слова.

Наконец Ночной Ястреб резко окликнул ее.

— Вставай, женщина. Поднимайся и садись позади меня.

Ее так сильно трясло, что, казалось, каждая косточка трется о свою соседку. Она попыталась встать, однако ноги отказывались слушаться.

— Я… Я не могу… — пробормотала она дрожащим голосом и повалилась на траву.

Он даже не удосужился слезть с лошади — просто наклонился и, потянув ее за волосы, резко поставил на ноги. От боли и удивления Пламя чуть было не вскрикнула, но в это время Ночной Ястреб крепко схватил ее за руку и, приподняв над землей, посадил на лошадь позади себя. Ее руки обхватили его за пояс, и она почувствовала, как вздрогнул Ночной Ястреб от ее прикосновения. К ее ужасу и стыду, он быстро связал ее запястья, как делал это тогда, когда похитил ее.

— Ночной Ястреб, нет необходимости связывать мои руки, — простонала она. — Я больше не буду убегать от тебя.

Он обернулся, и девушку передернуло от того презрения, которое сквозило в его взгляде.

— Я буду делать то, что считаю нужным, женщина. Не старайся повлиять на меня своими сладкими словами — ты разрушила доверие, существовавшее между нами. И если ты мудра, ты прикусишь свой язык и будешь говорить только тогда, когда тебе будут задавать вопросы. В противном случае мой гнев выйдет наружу — а ты единственная будешь мишенью, на которую будет направлена вся моя ярость.

Слезы блеснули в ее глазах, но она кивнула ему в знак понимания его приказа, прежде чем он отвел от нее взгляд. Уголком глаза она заметила то же выражение презрения, которое можно было прочесть во взгляде Каменного Лица, тоже с негодованием отвернувшегося от нее. Только тогда Пламя поняла, что своим необдуманным побегом она утратила нечто большее, чем просто доверие и уважение Ночного Ястреба.

К удивлению Пламени, Ночной Ястреб повел своего коня в том же направлении, в каком двигалась она. Неужели она так заблудилась, что напрочь потеряла ориентацию? Неужели она шла прямо в направлении поселка шайенов?

Они проехали небольшое расстояние, поднявшись на пригорок, совсем недалеко от того места, где Пламя свалилась без сил. Ночной Ястреб указал на что-то, но Пламя была не в состоянии прислушиваться к его словам, пока он не произнес громко и резко:

— Посмотри, Пламя. Посмотри, как близко ты была к своей свободе, только для того, чтобы быть отвергнутой ей.

Она подняла глаза в том направлении, куда он указывал, и непроизвольно вздрогнула: перед ними, на расстоянии не больше мили, стоял форт.